Тайны полуночи - Страница 93

— Он не может жениться не тебе, Джоанна. Он твой настоящий брат, единокровный, сын мой и Нандиль. О Боже, вот почему он ринулся из дома, как смерч! И он тебя любит.

Джинни сдерживала себя, чтобы не сразу раскрыть свою тайну… Она боялась, как ее примет Бен, и боялась не только за себя, но и за него: ведь ему предстояло узнать о смерти дочери!

— Я надеялась на то, что он меня любит и скрывает это даже от самого себя.

— Да ты не слышала меня, что ли, Джоанна? Ты — его родная сестра. Бог покарал меня за грехи — мои дети полюбили друг друга. Что мне делать? — бормотал он, глядя на Нэн, которая, казалось, была охвачена тоской и смятением.

— Я уеду, сэр. Уеду завтра же.

— Нет, это невозможно. Я люблю тебя и нуждаюсь в тебе!

Джинни перевела дыхание и мягко, но решительно возразила:

— Нет, сэр, вы любите Джоанну и в ней нуждаетесь. А я — не Джоанна. Я — не ваша дочь, мистер Чепмен. Я — Вирджиния Энн Марстон. Джоанна и я вместе учились и были лучшими подругами. Это она просила меня приехать к вам под ее именем.

— Этот жестокий розыгрыш — месть? — спросил он в гневном отчаянии.

— Нет, сэр, она не хотела мстить. Она хотела вернуться домой… и не смогла, поэтому послала меня. Все, что я вам рассказывала о ней и Стелле — правда!

— Это была проверка, что ли? Злая девочка! Я напишу ей, чтобы она приехала немедленно.

— Она не получит письма, сэр. Она умерла в Саванне 13-го марта… сразу после нашего приезда из Англии.

Бен вскочил и, схватив Джинни за запястья, тоскливо посмотрел ей в глаза:

— Джоанна, зачем ты это делаешь? Чтобы получить Стоуна? Хоть ты и приняла чужое имя, но это невозможно. Бог покарал бы за такой грех…

Джинни попробовала освободиться, но он не отпускал ее.

— Я — Вирджиния Марстон, — повторила она, — Джинни Марстон. Сядьте, сэр, я все расскажу.

Она подвела его к креслу и рассказала о смерти Джоанны и своей клятве, стараясь говорить мягко и, по мере возможности, щадить отцовские чувства.

— Все это правда, мистер Чепмен, — сказала она в заключение. — Я любила ее как сестра и сделала то, о чем она меня просила. Но я больше не в силах была притворяться Джоанной, не могла выносить, что вы меня считаете дочерью. Простите, если я ранила ваши чувства Я уеду немедленно — мне надо разыскать моего отца; я даже не уверена, что он жив.

— Проклятая самозванка! — вскричал Бен, кидаясь на Джинни. — Ты лжешь, моя дочь не могла бы задумать такой жестокий розыгрыш! Ты хотела занять ее место и получить после моей смерти денежки. А сейчас призналась, потому что поняла, что Стоун разоблачит и убьет тебя.

— Нет, сэр. Мне не надо ни вашего ранчо, ни ваших денег. Я появилась здесь, только чтобы выполнить посмертную волю Джоанны. Я хочу Стоуна, потому что я люблю его и знаю, что подхожу ему. Можете ненавидеть меня, хотя я этого не заслуживаю, — может быть, это отвлечет вас от горестной утраты. Стелла лгала дочери все эти годы, но Джоанна любила вас и хотела приехать к вам. Вы бы так полюбили ее! Другой такой чудесной девушки я не встречала… — Слезы полились по зарумянившимся от гневного окрика Чепмена щекам Джинни. — Мне так ее не хватает. Мы дружили все эти школьные годы и так много значили друг для друга. Она для меня… — Джинни зарыдала, Нэн обняла ее, утешая и плача вместе с ней.

Мать Стоуна поверила Джинни и поняла ее отношения со своим сыном. Он узнал, что союз его с этой женщиной греховен… и ринулся прочь от той, которую полюбил. Он любил и желал эту женщину, любовь к ней смягчила его сердце. Их жизненные круги много раз пересекались и теперь должны слиться воедино. Отрицать истину было нельзя: Великий Дух предназначил их друг для друга, Его рука вела ее сына к его судьбе. Союз Стоуна Троуера и Джинни принесет счастье им обоим и успокоит душу Бена. Нандиль была убеждена в этом.

Справившись с собой, Джинни закончила:

— Джоанна была бы счастлива здесь, но Бог рассудил иначе… Когда я вошла в ее комнату, у меня сердце разрывалось. Любой из ваших подарков доставил бы ей безмерную радость, или хотя бы письмо, хоть словечко… Но Стелла была жестокой и оторвала ее от вас… Я знала Стеллу и поэтому поверила всему, что вы о ней рассказывали. Я никогда не сказала Джоанне дурного слова о Стелле, чтобы не обидеть подругу, но я жалела ее за то, что у нее такая мать. Живя с вами, Джоанна стала бы счастливой. Я не считаю, что вы всегда правильно поступали в прошлом, но вас можно понять и извинить. Теперь женитесь на Нэн и будьте счастливы. — Джинни с пылом и безапелляционностью молодости высказывала свое мнение. — Не думайте о том, что скажут люди, жизнь слишком коротка, чтобы терять хоть минуту радости. Признайте Стоуна — он заслуживает этого, сэр. — Глаза ее снова затуманились. — Иногда я думаю, что Джоанна видит нас сверху и радуется, что вы ее всегда любили. Теперь я уезжаю, сэр. Мне кажется, что я допустила много ошибок, пытаясь помочь самой себе и другим, простите меня за них. Я оставляю на кровати письмо для Стоуна — отдайте ему, пожалуйста. Пусть он узнает правду обо мне от меня самой.

— Джинни — его судьба, Бен, — убежденным тоном сказала мать Стоуна, когда девушка повернулась, чтобы выйти из комнаты.

Бен и сам понял, что Стоун изменился, когда тот приехал уладить их отношения и заговорил о внуках и правнуках; Нэн подсказала отцу, что сын изменился под влиянием Джинни. Права Нэн и насчет Джоанны: Джинни словно вернула ему на время дочь подарив короткое счастье, прежде чем его ранило известие о смерти Джоанны. А если Стив любит ее и хочет жениться на ней, то, отвергнув Джинни, он потеряет и сына. Он не должен позволить, чтобы отчаяние и тоска по дочери исказили его суждение о ее лучшей подруге.