Тайны полуночи - Страница 106

106

— Да, я очень рада этому. Поздравьте их от меня. Когда же вы вернетесь на ранчо?

Его тронуло тоскливое выражение, появившееся в ее глазах, когда он упомянул об отъезде, но он не показал ей этого. Если бы знать, что ей известно о мучительном для него деле. Спросить он боялся: если она снова солжет ему, он этого не вынесет Надо выждать, и, быть может, она сама раскроется.

Возникло напряжение — каждый из них хотел установить контакт с другим, и каждый хотел, чтобы другой опередил его в этом.

— Я еще не решил, — ответил он и поглядел на нее мрачным взглядом своих черных глаз. — Я хочу сказать вам, что вы плохо поступили с моими родителями, Джинни, но я понимаю, как это случилось, И было не так уж плохо, что вы подарили отцу хоть ненадолго иллюзию возвращения Джоанны. А то, что вы не в силах были долго таиться и открылись им — хороший поступок.

Он увидел в ее глазах удивление и облегчение, но потом их снова застлала грусть.

— Значит, вы вернулись сказать мне, что не питаете ко мне мстительного чувства?

— Нет, не для этого. Я хотел сказать, что я рад, что вы — не Джоанна, потому что она и я, как выяснилось, родные брат и сестра.

Он не хочет раскрыться, думала она. Будь храброй, Джинни, не то ты не узнаешь правды.

— Почему вы так суровы со мной сегодня? — спросила она. — Потому что хотите порвать наши отношения? Хотите уверить меня, что я вам безразлична? Что вы испытывали ко мне только физическое влечение? Что вы не можете простить мне мои обманы и отвергаете меня? Что эти обманы разрушили надежду на наше общее будущее?

Стоун глядел на дочь человека, убившего его лучшего друга, человека, которого он поклялся убить. Она могла и не знать об этом, но могла и знать. В своем последнем письме Клэй писал, что Мэтт странно ведет себя. «Он тянет с заявкой на участок, и это необъяснимо, — писал Клэй. — Я не хотел бы подозревать Мэтта, он — мой компаньон и старый друг, но я перестаю доверять ему. Если со мной что-нибудь случится, я завещаю тебе свою часть прииска. Посылаю тебе завещание и карту с обозначением участка. Семьи у меня нет, а ты — мой лучший друг. Ты мне много раз спасал жизнь, помоги и сейчас. Приезжай скорее. Если Мэтт что-то темнит, мы вдвоем выведем его на чистую воду. Пробирщик сказал, что на участке можно нажить миллионы. Жду тебя».

Стоун решил, что вряд ли Клэй без причины заподозрил Мэтта. После смерти Клэя вся заявка досталась Мэтту, и он оформил ее на имя Джинни в Денвере — Стоун узнал об этом, Стоуну не нужно было богатства — он хотел отомстить за друга. Ведь если Мэтт был бы невиновен, он обратился бы после убийства Клэя к закону. А он дал убийце скрыться и зарегистрировал заявку на свое имя. Версию об участии в убийстве Фрэнка Кэннона, заинтересовавшегося месторождением, Мэтт выдвинул как дымовую завесу, словно индейцы, прикрывающие свои военные действия. Стоун считал Мэтта виновным, но ждал его возвращения, чтобы разобраться в деле окончательно. Может быть, Мэтт окажется невиновным, хотя вероятности мало.

Упоминал ли Мэтт Стоуна в письмах к Джинни? Может быть, желание обмануть его в интересах своего отца и было причиной ее маскировки под сестру Стоуна? Знает ли она, что он унаследовал по завещанию долю Клэя? Все эти вопросы мучили его. Ответит ли она на них, будет ли откровенна? Отец рассказал ему, каким образом Джинни покинула форт Смит — видно, она ловкая притворщица и храбрая девчонка. И сюда, в Колорадо-Сити она приехала одна и начала действовать в одиночку.

Джинни уже не могла переносить затянувшееся молчание и спросила:

— Стоун, зачем вы приехали сюда? Все было сказано в моем письме.

Агент по особым заданиям, умело разоблачавший преступников, быстро ориентирующийся в обстановке, бесстрашный и прозорливый, снова почувствовал, что в присутствии Джинни он теряет многие, казалось бы, неотъемлемые качества своего характера. Он был смущен. Джинни казалась такой искренней, чистой, как ключевая вода. Он видел, что она обижена, что она мучается сомнениями и тоской. Он ответил более мягким тоном:

— Письмо — не то что разговор лицом к лицу. Но даже глядя в глаза, не всегда узнаешь, искренен ли с тобой другой. Мы с вами, кажется, имели возможность убедиться в этом.

— Я скрывала от вас свое имя, но в остальном я всегда была с вами искренней! — пылко возразила Джинни. — Я была самою собой. А вот Стоун Чепмен — это не Стив Карр, и я сейчас вижу перед собой какого-то незнакомца.

С самого момента, как она увидела Стоуна в своей комнате, Джинни не могла избавиться от этого впечатления. Он казался ей загадочным незнакомцем — эта коротенькая бородка, строгий взгляд, неумолимый тон… Но Джинни не теряла мужества.

— Даже в том случае, если вы не в силах простить меня и хотите порвать наши личные отношения, может быть, навсегда, вы все-таки можете стать моим проводником — без вашей помощи я не найду своего отца. — Мне бы только удержать тебя при себе, думала она, и я справлюсь с тобой, упрямец, докажу тебе, что ты меня любишь. Но на это мне нужно время.

— Вы хотите, чтобы я помог вам найти Мэтью Марстона? Почему вы мне это предлагаете?

Джинни заметила, что он подчеркнул слово «я», но не придала этому значения.

— Потому что вы опытный проводник и сыщик, — возразила она. — Одна я не могу разыскать отца. Просить о помощи Фрэнка Кэннона… но с этим жестким и к тому же влюбленным в меня человеком трудно иметь дело. Наверное, даже опасно. Неужели вы не хотите помочь мне? Я заплачу вам, сколько смогу. — Останься со мной, Стив Карр, и мы преодолеем эту отчужденность, все у нас наладится, думала Джинни.

106